«Анна Каренина» Карена Шахназарова наделала много шума, сколько было споров о том, плохой это сериал или ужасный— не счесть. Однако, можно быть уверенными, что Шахназаров, как опытный режиссер, знал, на что шел, снимая один из самых экранизируемых романов. Понравиться опытному зрителю, знакомому с Самойловой, Марсо или даже Найтли, разумеется, нелегко. Однако после всех восклицаний вроде: «Басистая Боярская!», «А где Левин?», «Что еще за русско-японская война?!», приходится садиться за просмотр еще раз и смотреть сериал в поисках ответа на простой вопрос: «Почему»?
Первое, что было важно усвоить перед просмотром: «Анна Каренина» Шахназарова» — это в полной мере режиссерская версия великого романа. Это личный взгляд автора на то, что написал Толстой. Причем не только Толстой, а еще и Вересаев, потому что к «Анне Карениной» режиссер прикрепил повесть «На Японской войне» и цикл «Рассказы о Японской войне».
Наверное, первое и самое главное, что нужно опровергнуть — это неспособность Елизаветы Боярской сыграть Каренину. Анна Каренина — это взрослая женщина, жена и мать. В ней не должно быть той легкости, о которой все, как один, пишут в гневных отзывах. Такая легкость была в Кире Найтли, играющей Каренину в голливудской версии, и это не имеет никакого отношения к роману. Да, Каренина женственна и красива, грациозна и очаровательна, но она не типичная светская кокетка, и именно это отличало ее от любой другой женщины, именно это привлекло Вронского. А легкость и воздушность в ней появилась позже, любовь к Вронскому сделала ее такой.
Боярская очень хорошая драматическая актриса, все сцены страданий и переживаний, ссор и истерик она отыгрывала идеально — особенно две самые сильные сцены в сериале: послеродовая горячка, в которой она просит прощения у Каренина, и ее первое свидание с Сережей после расставания с мужем. Однако одна вещь Боярской не удалась: сыграть страсть, пылающую между ней и Вронским. Видимо, замужество за Матвеевым дало о себе знать: все сцены истерик, недопонимания были блестящими, но не было ни одной сцены, раскрывающей всю порочность пылкости чувств Анны и Алексея.
То же самое касается и Максима Матвеева, который не сумел показать ничего, кроме равнодушия и безразличия. Сцены охлаждения, разочарования, даже страстной ненависти — это «строгая пятерка», а все остальное — жесточайший провал. Что, действительно, поразительно: Вронский спустя 30 лет (которого играет тот же Матвеев) вызывает исключительно положительные эмоции. Он очень нежен, мягок, в нем есть искра теплых чувств по отношению к китайской девочке —яркому символу погибшей дочери Анны, и по отношению к самой Карениной, о которой он рассказывает сыну.
Однако, есть в этом произведении ложка меда в неполной бочке дегтя. Это Алексей Каренин. Первая встреча с Анной на вокзале вызывала сомнения. Во-первых, он был внешне слишком хорош (если вспомнить роман и описание Анны: он был худой и непривлекательный, каждая черта в нем, а особенно вздувшиеся жилы, казалась Анне отвратительной). Виталий Кищенко не вызывает такого отвращения. Более того, сцена на вокзале была очень теплой, Каренин и Анна выглядели так, словно у них счастливые отношения и искренняя любовь. Хотя, по сути, между ними — только уважение, сын и формальность под названием брак (правда, для XIX века не такая уж и формальность). Но в каждой последующей сцене Кищенко оправдывал свое нахождение в кадре. Все у него выходило идеально: и уважительное безразличие, и христианское всепрощение…
Если быть откровенной, то именно Каренин первые серии 4 держал мое (и, наверное, многих других зрителей) внимание. Сериал как-то очень слабо набирал обороты, в нем не было абсолютно никакой динамичности, любое движение казалось безжизненным. Виной этому была, в первую очередь, анемичность чувств Карениной и Вронского.
Однако, при появлении в кадре Каренина, позже сменившегося охладевшим Вронским и эгоистичной Карениной, в сериале появлялось действие и настоящая жизнь.
Самый спорный момент в сериале — отсутствие линии Левина и Кити, которая не просто была важной для Толстого, а которая оправдывала написание этого романа. Пожалуй, каждый знает, что Толстой ненавидел свой роман, ненавидел каждого порочного героя, и в особенности Анну. Однако, находившись в безвыходном положении, он создал линию Левина и Кити для того, чтобы позволить себе поставить под плаксивым и, по началу, безыдейным романом свое имя. И то, что Шахназаров напрочь избавляется от этого толстовского сокровища— очень серьезный шаг.
Режиссер ввел в сериал абсолютно новый сюжет: постаревший Вронский встречает на русско-японской войне сына Карениной Сергея и рассказывает ему свою историю о том, что произошло с его матерью. Это история Вронского. Ни Толстого, ни Левина, ни Анны — только Вронского. И это объясняет, почему Шахназаров решил «левинскую» линию убрать. Если бы в этот сюжет еще вплелась история Левина и Китти, то она бы выглядела неуместной. Однако, режиссер не понял (или не захотел понять) одного: если избавиться от этой линии, то нужно либо любыми другими способами сохранить философию Толстого, либо назвать эту экранизацию «любовным мылом».
То, что произошло с Вронским и Карениной — это не просто не сложившаяся история любви. Их чувства не имели никакого отношения к искренней любви. То, что было между ними— это порочная страсть, чувство, которое —по Толстому —должен убить в себе любой человек. Это трагедия не двух людей и не одной семьи. Это трагедия всего человечества. Именно эгоистичное требование Анны постоянной любви, обожания и внимания стало причиной ее гибели. Именно глупое стремление Вронского заполучить Анну в законные жены, чтобы, наконец, оставлять ее дома и заниматься иллюзорной общественной работой, стали причиной его трагедии. Это понимание было важным для Толстого, а идеальная любовь Левина и Кити, в которой царило уважение, понимание, самопожертвование и, что самое главное, их общий труд во благо, должны были объяснить несчастье не только Анны и Алексея, а всего российского общества. И Шахназаров, к сожалению, не смог восполнить эту линию чем-то другим. То, что мы увидели на экране, было историей о мужчине, который влюбил в себя порочную женщину и, став заложником ее мести, не смог отпустить ее на протяжении всей своей жизни. И совсем ничего от толстовской философии. Кроме, разве что, всеобщей погибели.
Конечно же, нельзя пройти мимо того факта, что Шахназаров убрал из романа еще и ключевую символическую сцену убийства Вронским Фру-фру. Почему-то так много времени он уделяет эмоциям Карениной, но то самое, ради чего была эта сцена написана, игнорирует. Справедливости ради можно сказать, что сам он добавляет в сюжет новые символы: это и китайская девочка, и женщина, не способная похоронить убитого мужа (так же, как и Вронский не может похоронить Каренину), и «всадник ада», везущий Каренину на вокзал.
Самый главный минус сериала: несмотря на то, что он идет 8 часов, нам многого не рассказали. Не только о путешествии Анны и Алексея или подробнее об общественной работе Вронского. Но и вместо того, чтобы художественно показать не только любовь Анны к законному ребенку Сереже, а еще и холодность по отношению к Ане, и привязанность к английской девочке, нам просто в лоб сказали, что Анна чужую девочку любит больше своего ребенка. И даже как-то обидно, то ли зрителя за дурака считают (мол, нужно разжевать), либо это показалось таким неважным для режиссера.
Так или иначе, совсем ругать Шахназарова, как это происходит в сети, не стоит. Минусов тут правда много, однако, плюсы тоже есть. И не сказать, что плохо. Неплохо. Но должно быть — отлично. Кому, как не нам, понимать трагедию русской души, описанную Толстым?